СЕМЬ ПЕЧАТЕЙ

П р е д и с л о в и е

Несколько лет тому назад я почувствовал потребность подробнее объяснить содержание посланий от Господа к семи Церквам в Откровении Иоанна Богослова. Но проходило долгое время, и это побуждение никак не было выполнено. Наконец, это все-таки было сделано при неоднократных напоминаниях Антонии (- жены прим. ред.), и в результате этого появилось изложение “О семи Церквах”. Оно было составлено с большим трудом и с большим внутренним напряжением, но впоследствии оказалось полезным.

Теперь я осознаю, что это изложение нужно продолжить и уяснить себе значение последующих глав Откровения. И это тоже нужно сделать. У меня уж такая манера мыслить: я высказываю мысль как бы в беседе, а потом оформляю ее в письменном виде, чтобы она была удобна для чтения. Сейчас речь идет о дальнейшем изложении мыслей в виде беседы.

22.11.1997

СЕМЬ ПЕЧАТЕЙ

После посланий к семи Церквам в Откровении повествуется о семи печатях на книжном свитке в руках у Агнца. Печать сама по себе означает, что лишь после снятия их нам открывается возможность понять дальнейшие откровения этой книги. Печать в Откровении - это знак Божьего запрета, который преграждает ознакомление с дальнейшими откровениями. Печать может снять только Христос, если Он хочет через пророка открыть Своим ученикам дальнейшие тайны Откровения. Печать сама по себе нигде не помещена и не изображена, но просто приходит время нам просить у Господа благословение, чтобы уразуметь те события и те пророческие образы, которые сокрыты под очередной печатью. А всего печатей семь. Можно думать, что после снятия седьмой печати будут открываться самые глубокие тайны Божьи. Значение первых четырех печатей нам открывается довольно легко.

Пятая печать. Откр. 6, 9-11.

"И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за Слово Божие и за свидетельство, которое они имели. И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка святой и истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу? И даны были каждому из них одежды белые, и сказано им, чтобы они успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число."

Пятая печать открывает, что мученики, убитые за свидетельство и Слово Божие, находятся под жертвенником. У них было основание горько жаловаться Богу, что они понесли страшные мучения и жертвы, а отмщения за эти страдания никому не воздано. Те гонители христиан вошли в согласие со служителями церкви; а они забыли причиненные им обиды, будто бы жертвы мучеников оказались напрасными. Но Господь их утешает: “Успокойтесь”. Поначалу Господь дал им белые одежды. Это признание их святости перед Богом. Почему сказано, что им даны белые одежды? Дать белые одежды - это внешне показать, это признать, видимо признать, что они удостоились и получили одобрение от Бога. Это видимое признание подвига тех героев, которые погибли за свидетельство Церкви, Евангелия и Господа Иисуса Христа. Они получили белые одежды, когда в самой Церкви их прославили среди живущих на земле и их самих стали называть святыми, которые смертью своею утвердили Церковь.

Признание этих героев среди живущих, слава среди живущих приравнивается в другом месте Откровения к первому воскресению. Они были безвестны, как и прочие члены Церкви, но совершили свой подвиг и умерли во славу Христа. И Церковь воскресила память своих героев и прославила их. И портреты их нарисовали и сделали изображения, и даже перестарались в усердии и зажгли свечи, и совершали поклонение, и воспевали в песнях, и стали приносить им молитвы и прошения об их ходатайстве за нас перед Богом. Они духовно ожили и стали царствовать в церкви вместе с Господом Иисусом Христом. Это и было названо в Откровении первым воскресением.

Внимательно послушайте: не в обновленной плоти, а в памяти Церкви и их прославлении они получили незабываемое признание. В течение тысячи лет церковь помнила имена и биографии каждого из прославленных святых и обращалась к ним с прошениями о помощи и заступничестве. Это воскресение первое, но не всеобщее. И в Откровении сразу сказано, что все другие из умерших не воскресли, и славу не получили. Пятая печать как раз и показывает этих героев, которые взывали к Богу о справедливости, и были отмечены первым воскресением.

А сейчас шестая печать. Откр. 6,12-17.

"И когда Он снял шестую печать, я взглянул, и вот, произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь; и звезды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои. И небо скрылось, свившись как свиток; и всякая гора и остров двинулись с мест своих. И цари земные и вельможи, и богатые и тысяченачальники и сильные, и всякий раб и всякий свободный скрылись в пещеры и в ущелья гор, и говорят горам и камням: падите на нас и скройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца; ибо пришел великий день гнева Его, и кто может устоять?"

Говорится ли здесь в этом описании о людях - учениках Христовых, о Церкви Его, или нет? Что за люди спрятались в пещеры и ущелья гор? Те ли, которые были правы, те ли, которые жили по вере, те ли, которые взошли к Господу? Вероятно нет. Это были те, которые имя Бога знали, а жили не по воле Божьей. Не те, которые на небе, а те, которые на земле называются христианами. А когда по-настоящему явились силы и знамения Божьи, то на них пришел трепет и ужас великий. Они увидели, что заслужили они только гнев Божий. Этот образ относится, вероятно, к последним дням жизни на земле, к последним событиям перед пришествием Господа. Здесь описаны такие тяжелые катастрофы. Как объяснить эти образы? Были землетрясения, солнце стало мрачным. Понимать ли эти образы в физическом смысле или в иносказательном? И то, и другое. О том, что когда придет кончина, видимая природа будет поколеблена, - это очевидно. А что все это имеет и духовное значение, - также справедливо. Коротко остановимся на этом. Этот образ показывает отчаяние и ужас, смятение тех, которые называли имя Господа не по истине.

Заметим, в некоторых изданиях Священного Писания перед началом седьмой главы Откровения от издателей вставлен подзаголовок: ‘Промежуток между шестой и седьмой печатью’. Но эта надпись, на мой взгляд, только вводит людей в заблуждение. Здесь издатели подразумевают печать, как что-то иное, конкретное, отличное от пророчества Иоанна; так что некоторые пророчества входят в печать, а иные - нет. Мы же понимаем, что печать это не что иное, как очередная ступень более глубокого познания этого пророчества. Так что к шестой печати относится весь последующий текст, пока не будет названо начало седьмой печати. А седьмая печать будет последней. Следовательно, начало седьмой главы относится к той же самой печати, что и окончание предыдущей главы.

Пророчество построено так, что в конце шестой главы показано видение о конце мира. А после конца о чем еще можно говорить? Соблюдая последовательность времени, ничего больше сказать нельзя. А тем не менее начинается новое повествование. Откр. 7,1 - 4.

“И после сего видел я четырех ангелов...” Словами ‘после сего’ Иоанн отделяет новое видение от бывшего прежде, а не исторические события, последовавшие после конца мира.. Перед нами встает новая задача: куда, к какому времени относится это новое видение по своему значению.

“И после сего видел я четырех Ангелов, стоящих на четырех углах земли, держащих четыре ветра земли, чтобы не дул ветер ни на землю, ни на море, ни на какое дерево. И видел я иного Ангела, восходящего от востока солнца и имеющего печать Бога живого. И воскликнул он громким голосом к четырем ангелам, которым дано вредить земле и морю, говоря: Не делайте вреда ни земле, ни морю, ни деревам, доколе не положим печати на челах рабов Бога нашего. И я слышал число запечатленных: запечатленных было сто сорок четыре тысячи из всех колен сынов Израилевых”. Остановимся на этом образе...

Кроме ста сорока четырех тысяч, запечатленных из двенадцати колен Израилевых, Иоанн увидел в видении великое множество тех, которые были облечены в белые одежды и стояли с пальмовыми ветвями. И один из старцев сказал ему: Кто они? Иоанн попросил ответа у старца, и он сказал ему: Это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои кровию Агнца.

Великая скорбь.

А когда будет великая скорбь? Что может быть великой скорбью? Вот сказано: пришли от великой скорби, но убелили одежды свои кровью Агнца. Отсюда следует, что, если одежды убелены, то они имеют право стоять среди искупленных и петь торжественную песнь; значит они имеют уже право войти в жизнь вечную. А что может быть дороже жизни вечной? Что еще нужно кроме жизни вечной? Ничего не нужно. Это самое последнее и окончательное приобретение. Если есть жизнь вечная, то обо всех невзгодах можно просто забыть и не вспоминать. Здесь речь идет о том, что они убелили свои одежды кровью Агнца, чтобы быть святыми и достойными. Это - великое множество наследующих спасение. И я уже обращал ваше внимание, что мы делаем. Мы каждый раз приходим к священнодействию, чтобы Господь кровью Своею омыл наши души, очистил совесть и наш дух, чтобы нам быть убеленными, чтобы не опускать в стыде глаза, когда кто-нибудь скажет: а помнишь, какой гадкий грех ты делал еще недавно. А мы не будем опускать глаза, скажем: да, было такое, но Господь омыл меня Своею кровью и уничтожил мой грех, и поэтому я свят. Это наш ответ всякому, кто захочет устыдить нас нашими прежними согрешениями, в которых мы уже раскаялись. Именно чтобы иметь это дерзновение, нужно исполнять то, что Господь нам открыл. Поймите, дорогие, ничего нового я никогда не говорил вам. Я снова и снова повторяю слова из того самого Евангелия. Вы были еще в школе, водили пальчиком по букварю, и эти строчки читали по слогам. Ничего нового здесь нет. Но значение их гораздо глубже, чем это осознаем мы. Мы не говорим, к какому братству мы принадлежим; мы не говорим, протестанты ли мы, или баптисты, или еще какие. Все это - земная суета. Мы - ученики Христа. Мы услышали голос проповеди Христовой, мы приняли и отозвались на нее. И мы поняли, что самое дорогое - это найти на поле сокровище. А когда сокровище найдешь, тогда работай, перепахивай все поле, - это твоя участь. Пока у тебя еще есть силы, перепахивай твое поле до пота. А сокровище, сокрытое на этом поле, возьмешь, когда победишь.

Не о земном, а о небесном заботимся мы, когда говорим. Я простой человек и стою перед вами в силу... Тут уже трудно объяснить. Кто знает, как получилось, что у меня такая участь, что я должен в своей старости, будучи одиноким на земле, оставаться среди людей, равно незнакомых мне, и заботиться только о том, чтобы сказать Слово Божие. Ведь у вас есть внуки, у вас есть дети; вы заботитесь, кому останется дом, для кого сделать запас. В моей жизни этого никогда не было. Я не этим путем ходил в жизни своей. Временами хотелось иметь свою семью, своих ребятишек. Иногда до боли в сердце, особенно в более молодые годы, щемило на душе: почему у меня нет такого маленького белокурого мальчишки, который бы забрался на колени и сказал мне: папа. Была такая душевная боль. Но участь моя - другая. Вот я должен стоять и служить. Кому? Если бы были принимающие вверенное мне служение! А то ведь его поносят, его отвергают как ненужный сор. А служение это несет людям возможность омыть души от греха, обелить одежды. Сегодня еще сокрыто, где это великое множество избранных; но сейчас - время позаботиться, чтобы быть в их числе. Вот и все.

Хотелось бы, чтобы эта истина, эта любовь Господня открылась многим. Скорбит сердце. Скорбит сердце... Что? Скорбит сердце? - То есть, на сердце - скорбь... О чем скорбь? Может быть, это скорбь о том, как неудачно устроена жизнь наших детей или наших внуков? - Нет. Скорбь о другом. Так много людей искренне говорят: ‘Мы христиане, мы верим в Господа, мы молимся, мы кланяемся...’ А очиститься от греха, обелить одежды свои кровью Агнца не могут, и представления об этом не имеют, и не соображают... Понимая и видя это, разве сердце не будет плакать о них? Вот это - великая скорбь. Речь идет не о том, что будет такое время, когда нас будут гнать палками, убивать на улице или тащить за ноги в “воронок” и отправлять в ссылку. Это мы знаем, это все было и еще будет. А вот это - скорбь, что почти весь христианский народ, все множество проживающих здесь не имеют понятия, что служит им для спасения. Им надо принять Чашу Нового Завета; им надо согласиться, что есть священники, рабы Божьи, которых Бог послал к ним, чтобы они, христианский народ, имели участие в вечном блаженстве. Для них Бог посылает благословение, а они ненавидят, отвергают его.

Так вот, это - великая скорбь. Итак, если хотите, так это те многие, которые убелили одежды свои Кровью Агнца, они пришли от великой скорби. А эта скорбь была всегда. И прежде были такие, которые не видели, что служит ко благу. Вспомните слезы Иисуса Христа Господа. Он стоит перед Иерусалимом и говорит: "Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! Сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!" (Мф. 23, 37). Иерусалиму для своего спасения нужно было принять Христа. Но тогда это было сокрыто от их очей. И за это жители Иерусалима заплатили дорогую цену. Пришли враги, окружили город, сделали осаду, взобрались на стены, разрушили Иерусалим и избили его воинов-защитников. Последние их них скрылись в Иерусалимском храме. Но Римские воины, атакующие храм, взломали дверь и проникли вовнутрь. И устроили там такое побоище, что кровь ручьем из дверей храма текла по ступеням лестницы. Вот великая скорбь, о которой Господь говорил людям тех дней.

Великая скорбь не имеет точного, четко обозначенного времени. Великая скорбь уже началась. Подумайте о том, что со времени Реформации, которая, с одной стороны, принесла нечто очень доброе, - книгу Священного Писания, Библию, впервые переведенную на живые языки народов, и отпечатанную типографским способом. К этому времени было изобретено книгопечатание. Это то доброе, что принесла Реформация.

А с другой стороны, Реформация отвергла вообще дар священства и священнодействие, и роль священника в общине, и исповедание грехов, - то это было губительно для народа Божьего. Реформация постановила, что каждый может самостоятельно по своей совести стать на колени, помолиться Богу и тайно исповедаться перед Ним в своих грехах, - и считать себя оправданным перед Богом. Со времени этого постановления началась великая скорбь, и продолжается уже четыреста шестьдесят лет. Великая скорбь идет из-за того, что никто из тех, которые говорят: "Дух Святой с нами! Он силу дает! Мы славим Его, поем, хвалим, поклоняемся, пляшем, величим Его, радуемся!" - но по-настоящему не знают Его. Это все только внешнее, потому что никто из них не получил свидетельства, что его грехи, которые следует исповедовать, воистину прощены Богом.

А ты получил свидетельство, что твои грехи прощены? Человек ли дает это свидетельство? - Поймите, этот вопрос коварный: а ты, мол, откуда знаешь, что тебе все прощено? Знать это невозможно ниоткуда. Но мы знаем только одно: если так написано, то на основании Слова мы можем быть уверены, что это Истина. Если мы выполним все, что следует сделать перед Вечерей Господней, и достойно подготовим себя к ней, то наши грехи будут нам прощены: это обещано Словом Христовым. Христос обещал, что грехи будут прощены; так записано в Евангелии. Как же нам не верить Господу, если Он сказал: сделай то, другое, третье, - и получишь прощение. И мы ничего не оставили неисполненным. Мы не сказали, что Его повеление - это будто только образ; что Кровь Иисуса Христа - это та, что на Голгофе текла, а теперь ее надо понимать духовно, символически, как образ, который касается нашего сердца, обновляет и успокаивает его, и, якобы, дает нам подтверждение, что грех нам прощен. А кто это сказал? - Человек. Именно, Господь не говорил, что образ духовный, иносказательный служит нам свидетельством прощения грехов. Господь сказал прямо: “Сие есть Кровь Моя Нового Завета.” Он поднял Чашу и показал: вот эта. И ничего другого нигде не показал, только эта Чаша. Если ты не имеешь прикосновения к этой Чаше, то ты и не имеешь свидетельства прощения грехов. Мы говорим буквально, с детской верой: раз Господь сказал, что это надо делать, то мы будем делать. Точно так же, когда омывал ноги, Господь сказал Своим ученикам: "Вы не знаете сейчас, что Я делаю, а узнаете после". Когда закончилось омовение, Господь говорит: "Я дал вам пример, чтобы вы делали то же, что Я сделал вам". Здесь есть прямое повеление: омывать ноги. Но только надо осмыслить, что и как. Мы видели такие общения, где действительно моют ноги. Так вот, нам нужно понять, что это было, а потом выполнить. Мы тоже знаем эту правду и будем выполнять ее, когда у нас будет больше чем три брата. Потому что Господь на Тайную Вечерю собрал не всех учеников, а только двенадцать избранных апостолов. И среди них уже было соперничество: кто из них должен считаться большим. Так именно, чтобы это соперничество урегулировать, Господь показал: ‘Вы же не сомневаетесь, что Я Господь и Учитель и больший среди вас. Но вот Я склоняюсь и мою вам ноги. Возьмите это себе в пример в жизни.‘ Если ты больший, добровольно сделай себя слугой. И тогда будет исполнена правда. Но это не только смысл, которому мы научились. Я слыхал и такое, когда говорят: "Ну стоит ли нам заниматься водою, полотенцами, тазиками, делать некоторый беспорядок, суету. Можно благоговейно сидеть, не занимаясь этим. А урок, урок мы усвоили разумом." Такое рассуждение похоже на следующее. Если школьники, имея задачник по арифметике, скажут вам: "Тут много различных примерных задач: как разделить яблоки между несколькими ребятами, как подсчитать, сколько литров воды в баке, и многое прочее. Зачем решать все эти задачи, ведь они то не всерьез, они же ведь понарошку, не взаправду," - как говорят дети. - "Может быть можно просто сказать, что это число нужно сложить с другим, умножить на третье и написать результат. И в этом весь смысл этих задач. Я больше не буду их решать, и мне этот задачник не нужен."

А у Господа разве тоже так? Если мы знаем, что мы, братья, должны почитать друг друга старшим себя и предоставлять возможность любому быть первым, и если ты чувствуешь, что на тебе лежит какое-то служение, так склонись и умой ноги брату. И не только в обращении, словами; а трудно ли на самом деле взять и умыть? Так братья руководящие, желающие исполнить волю Господню, должны быть готовы послужить своему брату до того, чтобы и умыть ему ноги. Вот видите, это и у нас нужно исполнять буквально. Я привел это к тому, что те, которые убелили свои одежды кровью Агнца, узнали это и почувствовали, что такое великая скорбь.

Пусть будет милость Господня над нами. А дальше написано в Откровении о седьмой печати.

Седьмая печать.

В Откровении Иоанна мы начинаем читать повествование о седьмой печати. Под этой печатью содержится наиболее полное пророчество Нового Завета. Это высшее пророчество.

“И когда Он снял седьмую печать, сделалось безмолвие на небе, как-бы на полчаса.” Когда была снята эта печать, на небе стала тишина. Открывается тайна, перед которой любой голос, любой говорящий должен в благоговении и трепете замолчать. Открывается седьмая тайна Божия. Не нужно думать, что это по времени будет продолжением событий, описанных при шестой печати. Ведь там уже был описан конец истории человечества. Там было показано, что люди, недостойно ходившие перед Богом, в ужасе и отчаянии ушли в пещеры и ущелья гор, в трепете перед гневом Бога, перед судом Божьим. В этом их участь.

Другие, которые были запечатлены печатью, они вышли как победители и пели славную песнь Богу, - это сто сорок четыре тысячи - и множество тех, которые удостоились спасения благодаря тому, что они исповедали свои грехи, омыли их кровью Агнца, имели благоговение перед Богом, и достигли спасения. Этих великое множество, так что не думайте, что это пустое царство, там есть много и много, мы не знаем сколько их. И мы надеемся быть в том числе. Вот утешение наше на шестой печати. Сто сорок четыре тысячи - это те, которые, каждый в своей жизни, в своем служении ни о чем больше не думали, как только об исполнении воли Божьей. Они не посчитались со своей жизнью, не осквернились с женами, не приняли на себя никаких обязанностей перед землею, остались только преданными Богу. Они достигли высшей славы в Боге. Это сто сорок четыре тысячи. А прочие, которые не попали в это число, они все-таки тоже убелили свои одежды и поют радостную песнь.

“И я видел семь ангелов, которые стояли перед Богом; и дано им семь труб.” Труба, это сигнал, который побуждает к какому-то действию. Так вот, семь ангелов, которые имеют семь труб, несут семь тревожных вестей. Пока мы не знаем еще, к какому времени относятся эти видения, но присматриваемся к каждому слову в Откровении, чтобы получить это познание.

“И пришел иной ангел и стал перед жертвенником, держа золотую кадильницу; и дано было ему множество фимиама, чтобы он с молитвами всех святых возложил его на золотой жертвенник, который перед престолом.” Молитвы святых принесены как фимиам, как ароматное курение на жертвенник перед Богом. Каких-то святых...

“И вознесся дым фимиама с молитвами святых от руки ангела пред Бога. И взял ангел кадильницу и наполнил ее огнем с жертвенника, и поверг на землю: и произошли голоса и громы, и молния и землетрясение.” Кто этот ангел, который стоял перед жертвенником и держал золотую кадильницу? Кадильница, это принадлежность священнического служения для вознесения благоухания перед Богом. И вот Он фимиам с молитвами святых возлагает на жертвенник перед Богом, чтобы молитвы взошли к Богу. Я верю, что это первосвященническое служение Иисуса Христа. Он возложил жертву с фимиамом и всеми молитвами святых на жертвенник, чтобы они были вознесены к Богу. Ведь в Ветхом Завете было тоже много праведников, и они приносили молитвы к Богу, но молитвы эти не были исполнены. Все святые были вместе с прочими умершими в преисподней, в царстве тьмы, под властью сатаны до времени их искупления. И только Христос пришел и искупил духи праведников, выведя их из темницы ада. Он, по этому образу, возложил фимиам, благовонное курение, то есть духовную ценность Его жертвы, для искупления всех. И только тогда лишь молитвы святых впервые достигли до Бога, и, следовательно, нашли свое исполнение. Это произошло в духовном мире.

“И вознесся дым фимиама с молитвами святых от руки Ангела пред Бога…” Совершено жертвоприношение, которое сделало возможным, чтобы до Бога дошли молитвы праведников, живших на земле.

“И взял Ангел...” Взял ангел эту благовонную жертву с жертвенника в духовном мире пред Бога и бросил на землю. Что это значит? Господь Иисус Христос совершил Свое жертвоприношение на кресте, а потом в день Пятидесятницы этот священный огонь, посланный Иисусом Христом, разделился на множество языков пламени, и присутствовавшие были исполнены Духом Святым. Это был тот самый огонь, который был брошен с жертвенника; но сделать это мог только Господь Иисус Христос. Итак, впервые на земле появился огонь искупительной жертвы, и из-за этого появились голоса и громы, и молнии и землетрясения. Все волнения среди людей в мире произошли оттого, что в день Пятидесятницы заговорила на всех языках Церковь Христова Духом Святым.

“И семь ангелов, имеющие семь труб, приготовились трубить.” Далее идет повествование о семи трубах, которое, как и все последующие пророчества книги Откровение, входит в состав содержания седьмой печати. Исполнение содержания семи труб начинается с того времени, когда Господь совершил Свою искупительную жертву, и со дня Пятидесятницы начала свой земной подвиг Церковь Иисуса Христа.

1997